Он забыл, когда выходил на улицу. Он не был болен. Просто не хотел. Когда в институте учили про депрессию, он удивлялся такой болезни. Единственная болезнь, в возможность которой ему было трудно поверить… Хорошо, что он не пошел в практикующие врачи, а ударился в науку… Иначе ему пришлось бы выходить на улицу. А вдруг ветер вгонит еще глубже его тоску? Сейчас она, как тиски, а будет – как нож в сердце? Вдруг люди будут смотреть на него и улыбаться? Они будут улыбаться, а он захлебывается от внутренних слез… И депрессия поползет из души, как рак, чтобы встать у горла, и душить его своей безысходностью и отчаянием.
Он никуда не выходил год или больше. Мама приносила продукты и выносила мусор… Она качала головой и украдкой вытирала слезы… Прибегала ассистентка. Вчерашняя студентка с наивными глазами и отличными рекомендациями. Общалась по-деловому, забирала наброски, меняла ленту на диктофоне, потому что писать у него вообще не было желания. Она приходила и уходила так, что он ее практически не замечал… Даже имени не помнил…
Голубь сел на окно с той стороны жизни… Да-да, не окна, а именно жизни… Здесь – его мир, его скорлупа. Там – злые силы, которые отняли у него веру в счастье и любовь… Перечеркнули будущее. Ведь любимая не просто ушла, она оказалась циничной и жесткой… Чувство сломало его? Да, это так… Слабак? Да, но ведь не запил, не бросился вниз, на бетонные плиты двора… Просто потерял нить, ведущую его по жизни. И не хотел искать… Она нашла его сама.
Голубь сел на отлив и застучал клювом в стекло… «Интересно, - подумал странный мужчина, - а если голубь захочет умереть, он сможет броситься камнем вниз, как лебедь?».
Голубь смотрел на него через стекло… И вдруг он увидел, что на лапке у голубя кольцо, которое держит крохотный сложенный листочек.
Он посмотрел еще раз, и отвернулся…
Голубь прилетал каждый день. И подолгу барабанил клювом в окно. Он зарывался с головой под подушку и бил кулаками по кровати, в надежде, что его ярость и гнев отпугнут настойчивую птицу.
На пятый день он сломался, и открыл окно. Записка, закрепленная в кольце, на лапке почтового голубя была лаконичной: «Ты мне нужен». И все. Ни подписи. Ни намека на личность.
Он пытался закрыть окно, но голубь вышагивал по подоконнику, и всем своим видом показывал, что никуда не улетит без ответа. За последние пять дней он понял, что эта битва выиграна не им, поэтому написал ответ: «Ты кто?». Голубь вылетел из окна, и исчез так быстро, что он не увидел даже, в какую сторону тот полетел.
Голубь вернулся утром. Он не ожидал его увидеть так скоро. На этот раз он открыл сразу. Ответная записка гласила: «Я твоя жизнь».
И полетела череда писем, голубиная почта исправно приносила каждый день новые записки. Форточка была открыта теперь постоянно, и шум города не пугал его.
«Как это - моя жизнь?»
«Забытая тобою»
«Жизнь не умеет писать»
«Зато она умеет плакать»
«Ты философ?»
«Я просто хочу тебя вернуть»
«Я жив и так»
«Это всего лишь видимость»
«Хватит загадок! Кто ты?»
«Я твоя судьба»
«Я хочу тебя увидеть»
И тишина. Ответ не прилетел ни завтра, ни послезавтра… Он ждал голубя. Едва проснувшись, он подбегал к окну, и оглядывал улицу… Голубя не было… Он стал работать, чтобы не думать о маленькой птичке, сумевшей перевернуть его внутренний мир вверх дном.
Голубя не было неделю, две… Через три недели он вышел на улицу и стал вглядываться в птиц, кружащих над площадью. Ему казалось, он узнает его сразу… Может быть, он потерялся? И надо только чуть-чуть поискать?
Через неделю поисков он вышел на работу. Привычная суета, свой кабинет, и ассистентка с наивными глазами, как там ее зовут…
Он работал до вечера, а по дороге домой вглядывался в голубей, пытаясь найти, вглядывался в девушек, пытаясь угадать, почувствовать сердцем.
Он поймал себя на мысли, что вспоминает совсем не ту, которая лишила его радости жизни, а ту, что подарила вновь… Только вот какая она…
Голубиная мания не проходила… Он работал, как одержимый, пытаясь догнать то, что так долго катилось по инерции.
В тот день он решил, что можно позволить себе расслабиться и погулять. Уйти пораньше с работы… Он открыл дверь кабинета, и почувствовал сквозняк. Ассистентка стояла на коленях на подоконнике у открытого окна, стряхивая крошки с ладоней… И чудесная, до боли знакомая птица, подбирала их быстро и ловко. Она обернулась, и слегка потеряла равновесие. Сколько времени надо человеку, чтобы понять, что он полный глупец? Кому-то жизнь, а кому-то одно мгновение. Он подхватил ее, не давая упасть. А глаза-то совсем не наивные.Просто огромные, глубокие. Умные…
- Это ты?
- Нет.
- Что нет?
- Не важно.
- Почему?
- Чтобы жить…
Он вспомнил, что ее зовут Вера. Какое удивительно точное имя.
- Ты права. Я только начинаю жить… Нет. Мы начинаем…
Он обнял ее крепко-крепко, целуя замечательные глаза, теплые губы и грея замерзшие ладошки. на аккуратно высвободилась из объятий…
- Я пишу кандидатскую. По борьбе с депрессией… И про голубиную почту…
Хитрая улыбка освещала лицо новым, таким теплым светом…
- Так я был подопытным кроликом? И после этого ты хочешь, чтобы я был твоим научным руководителем?
Голос серьезный, а глаза смеющиеся. Нет, хохочущие от переполнявших чувств!
- Нет. Я хочу, чтоб ты просто был моим…
Они стояли рядом. Такие родные, как будто за плечами целая жизнь. а наше счастье всегда можно благодарить случай. каждого он свой… Взгляд, встреча… понимание… Или крылатое чудо, которое принесло весть о том, что для кого-то ты – целая жизнь…
Злата Литвинова
189
76
0.0